Содержание материала
Монахи-шпионы
Иван Васильевич Грозный много воевал. Его победы были бы невозможны без разветвленной и хорошо организованной сети агентов, которые могли вовремя предупредить о неожиданной концентрации литовских или польских войск на границе, о подозрительной активности иностранцев в том или ином регионе России, о планах крымского хана и готовящихся им военных операциях.
Единого органа, занимавшегося разведкой, тогда не существовало. Приходилось надеяться на многочисленных лазутчиков и на инициативных патриотов. Однако важным центром по обучению разведчиков стал Новоспасский мужской монастырь в Москве — историки спецслужб считают его прообразом Академии ФСБ. Здесь подбирались подходящие кадры: образованные, умеющие складно писать, хорошо знающие языки, со связями за границей. Идеально на эту роль подходили монахи — они могли путешествовать, не привлекая к себе внимания.
Что касается контрразведки и ФСО, то их функции совместила в себе небезызвестная опричнина. Опричники искали предателей внутри страны, а также обеспечивали безопасность руководителя государства.
Опричнина стала прототипом всех отечественных спецслужб, а ее короткая история — моделью их существования. Она была эффективна, жестока, умело создавала свой имидж, но при этом довольно быстро деградировала, погрязнув в коррупции. Необходимым элементом устрашения работал руководитель спецслужбы. Ни Берии, ни Ромодановскому не удалось затмить чудовищную харизму Малюты Скуратова.
«Просыпаюсь, иду на работу, как на каторгу»
Константин
Я уже демотивирован на службе и хочу реализовать себя в другом месте. Пять лет отдал учебе, были вложены деньги, силы и время. Возможно, в другие органы пойду, где я буду заниматься важными делами и чувствовать себя человеком, не ущемленным в правах. Не знаю, как жизнь покатится дальше, характеристику не хотелось бы портить. Наобещали всякого: карьерный рост, звания, соцпакет, работа не бей лежачего, все будет классно, и потом как-то — раз! — и все забывается. Вроде устроился человек, ладно, пускай там не вякает. У меня прям нет сильных пререканий с начальством, но я себя не чувствую нужным человеком.
Я могу сказать про немотивированность, но они могут это по-другому расслышать, может быть, я сегодня это сказал, а завтра я уже сижу за решеткой. Я не знаю, как это может обернуться, мне моя жизнь дорога, и я иногда даже начинаю думать, что пять лет — это не такой уж и большой срок.
Анатолий
В других структурах, там и должность предоставляют, и дают работать. Понятно, что и там есть определенные проблемы, и даже серьезные есть, но все равно там отношение человеческое. А у нас в управлении сложилась такая тенденция, что все свои, все родственники позанимали определенные должности. Простых ребят берут, грубо говоря, знаете, шушерой, и она должна делать все, пока остальные чаи гоняют.
Не знаю, возможно, много так где. Может быть, везде в каких-то ведомствах силовых. Я понимаю, ну хорошо, не хочешь ты работать, ну пусть вот этот глупый твой подчиненный, пусть он работает день и ночь, если он дорожит своим значком чекиста, еще чем-то. А если он, как я, человек размотивированный? Не хочу служить.
Я просыпаюсь, иду на работу, как на каторгу. Я не хочу работать. Просто я исполнительный, я стараюсь качественно выполнять задачи. Но вот смысл меня держать? Вот зачем я нужен такой? Я не хочу, не хочу — ну и иди нафиг отсюда. Зачем до этого доводить сотрудников? Тут благонадежность нужна максимальная, а когда люди пытаются и не могут уволиться — ну такая себе благонадежность.
Несколько товарищей ушли в МВД, Росгвардию или еще куда-то: кто-то по здоровью, кто-то дождался окончания контракта. Процентов 90, что принимают отрицательное решение , вот как мне сказали — ну, если у тебя кто-то умрет, может быть, появится уважительная причина в наших глазах. И есть люди, которые по 10-12 лет отслужили на земле, вкалывали как собаки, а потом их просто переводят, можно сказать, на равнозначную должность. Просто они уже не вкалывают как собаки на земле, они вкалывают как собаки уже непосредственно только с документами: отвези туда, привези туда, забери то.
Иллюстрация: Виктория Ким / Медиазона
«Кадровики не хотят статистику портить»
Анатолий
После того как я решил уволиться, кадровая служба стала ко мне негативно относиться — куратор так же хорошо относится, а кадровая служба — негативно, придумывают всякие сказки, типа, если мы тебя уволим, руководству кадров прилетит. Все понимают, что кадровый голод есть. Но обычно где держат насильно? На границе. Ты уехал на границу — все, тебя никто не отпустит. Если они не выявят, что ты наркоман, убийца какой-нибудь, рецидивист, то тебя будут держать там до последнего. В погранслужбу сложно затянуть кого-то, они там живут как отщепенцы, но у них и супербоевые дежурства по охране границы, а на нас этого нет в принципе, нас уволить можно, и все.
Командир , может быть, и не знает, он бы сказал — ну, увольте вы его на хрен, чего он мозги колошматит всем. Но нет, по всем таким вопросам кадровики не хотят статистику портить: и так все не очень хорошо по кадрам, мошенническим путем сотрудников с гражданки заманивают, а если начнут еще и увольнять, начальник по репе получит, вот он и не хочет получать.
Хотя у нас были случаи, я еще тогда не проходил службу в данном подразделении, там перед этим выявили, по-моему, 12 сотрудников, которые завалили тесты , или их как-то выявили на месте — мутная история, но, чтобы наверх не ушло, все замялось, всех уволили очень хорошо, очень тихо и без происшествий. Я на такое не готов, вдруг меня не очень хорошо уволят?
Увольнение по отрицательным мотивам — не очень хорошо финансово. Увольнение из такой структуры, как у нас, перечеркивает всю возможность попасть куда-либо на государственную службу, в органы. Даже в армию могут не взять, если ушел по отрицательным мотивам. Это крест жирный, да и им меня уволить крайне тяжело, нужно меня наказывать, размалевать личное дело взысканиями, выговорами.
Можно просто уволиться по нарушению условий контракта, если какое-то серьезное ограничение нарушаешь, но на практике — не факт, что они тебя уволят из-за этого. Ну, я рассматриваю такие варианты, контракт второй заканчивается года через два. Просто перестать ходить на работу нельзя: у нас же военизированная организация, это можно подвести к статье о дезертирстве.
Некоторым товарищам удавалось уйти. Один увольнялся у нас по здоровью, у него был определенный дефект, военная травма. Он лег в госпиталь на «Щукинской», проходил определенное обследование, ему говорили — да, есть льготные основания для увольнения.
Наш начальник кадров как узнал, кипеш сильный поднял — товарища прямо на следующий день выписали, сказали, попробуй обратиться в гражданскую клинику, чтобы они тебе выдали заключение. А фишка в чем: у нас, как и у всех силовиков, отобрали медицинские полиса, и мы не можем обратиться в гражданскую больницу, чтобы нас как-то обследовали или еще что-то, только экстренная помощь, допустим, сломал руку. Но состоялась дисциплинарная комиссия, и его со слезами на глазах отпустили, даже выплатили какие-то денежные средства.
Редактор: Егор Сковорода
Спецура Тишайшего
Первым об организации спецслужб под единым началом задумался царь Алексей Михайлович. Вопреки популярному предрассудку, в XVII веке русский самодержец вовсе не был абсолютным монархом. Его власть ограничивали мощные кланы бояр-олигархов. Регулярно в конфликт с самодержцем вступала и Дума, лоббировавшая интересы тех же бояр. А при властолюбивом патриархе Никоне огромную силу набрала и церковь.
Поэтому в 1654 году Алексей Михайлович создал свой Приказ тайных дел. Это был инструмент, как сегодня модно говорить, «управления в ручном режиме». Весь приказ состоял из дьяка и нескольких подъячих. Они осуществляли надзор и контроль — приглядывали за воеводами, боярами, церковными иерархами, отслеживали состояние дел в армии, выискивали предателей внутри элиты, контролировали расходование средств, боролись с терроризмом (народными бунтами) и коррупцией на самом высшем уровне. Подъячего, знавшего языки, отправляли с посольством за границу, где он работал как резидент, курируя местных информаторов и агентов, а заодно отслеживая контакты наших дипломатов.
Тайный приказ совмещал, как впоследствии и КГБ, функции разведки и контрразведки. Он способствовал подавлению Медного и Соляного бунтов, а также нормальному проведению масштабной денежной реформы. Большим достижением его стала победа над фальшивомонетчиками, чей бизнес курировался богатейшими боярами и подрывал экономику страны.
В 1676 году со смертью Алексея Михайловича приказ был распущен. Однако вскоре его возродил Петр Алексеевич, будущий император Петр I, под названием Преображенский приказ. Его возглавил один из самых доверенных бояр императора — Федор Юрьевич Ромодановский, потомок Рюрика в XXIII колене. Свою карьеру при петровском дворе он начал в шутовском чине «князя-кесаря», распорядителя Всепьянейших соборов, маскарадов и прочих пьянок. Однако наутро после пьяной оргии князь-кесарь превращался в неумолимого лидера политического сыска.
О его жестокости ходили легенды. Говорили, что он каждый день должен пить человечью кровь. Он лично руководил пытками московских стрельцов после того, как подавил их бунт. Иностранные послы из любопытства ходили в преображенские допросные избы, где весь пол был залит кровью стрельцов, а в воздухе раздавались их страшные крики.
Ромодановский успешно справлялся со своими обязанностями. Единственным его проколом было то, что он не поверил доносу Кочубея на гетмана Мазепу, собиравшегося перекинуться к шведам. Кочубей был выдан Мазепе, тот его казнил, а вскоре ушел со своим войском к Карлу XII.
Сын Ромодановского унаследовал от отца руководство политическим сыском, но пытки не любил. Поэтому для следствия над своим сыном царевичем Алексеем Петру пришлось создать специальную Тайную канцелярию. Ее возглавил граф Толстой: жестокий и циничный предок писателя Льва Николаевича совершенно не боялся пытать подозреваемых, в том числе и женщин.
Начало службы в ФСБ
Анатолий
Профессию я выбрал еще в школе, ведомственный пограничный вуз, распределение в Москву, в одном управлении данной структуры проходил службу в районе четырех лет.
Когда к нам приходит, скажем так, товарищ потенциальный, который хочет у нас послужить, ему в уши вливается информация. Рассказывают о прекрасных условиях карьерного роста, о денежном довольстве, которого у нас нет. Там тысяч 20-30 тысяч докинуть сверху — сказать, что у тебя будет не 40, а 70 тысяч, не 50, а 80 .
Я подразумевал, что у нас будут определенные тяготы . Но суть не столько в этих тяготах, а в общем положении дел в системе, отношении руководства к сотрудникам и вообще в том, что мы занимаемся ненужной работой.
К примеру, я приехал в Москву, год я прожил в служебной квартире, где всегда сыро, на хлебе черная плесень буквально за два-три часа появлялась. Мне нужна временная регистрация и жене, чтобы ей на работу ходить, в детский сад ребенка записать — в жилищном управлении дают список документов, ты их приносишь, а забывает про них. Потом, разумеется, у каких-то документов сроки проходят, и все по новой, по новой, по новой. Раза со второго-третьего они тебе регистрацию сделают.
Есть определенный фонд жилья, который предусматривает его получение теми сотрудниками, государственными служащими, которые не будут жить в варианте хуже — они будут возмущаться. А нам можно что угодно дать, нас можно и втроем поселить в одну квартиру, и вдвоем, у кого нет семьи.
Константин
У меня высшее образование техническое — институт закончил и отдал долг родине: полгода учебки и в войсках. Служба очень понравилась, я думал, что везде так, но оказалось, что это только в моей части все хорошо. По окончании службы в армии я устроился сначала на предприятие, где работал до этого.
В ФСБ я устроился летом прошлого года, когда прибыл сюда, понял, что есть люди, которые никому не нужны, лишь бы приходили на работу и выполняли свои обязанности, и лишь бы их не слышно и не видно было. Я огорчился от службы — срочная мне показалась более адекватной, интересной. И отношение от руководства там было более человечное, обещали вскоре перевести в другой отдел, по моей специальности.
Я неоднократно поднимал разговор, что когда меня устраивали , вербовка была хорошая — мол, здесь сахар и шоколад, люди служат и всем нравится, при этом старались оградить от личного состава — видимо, чтобы я не смог с кем-то побеседовать. В дальнейшем меня, конечно, направили переночевать к сотруднику, потому что не было жилья здесь, и, я так понял, его настроили так: «Если ты нам поможешь его переубедить, дальше перейдешь в другой отдел, в который захочешь или будет возможность» — это я предполагаю.
У меня нет к нему претензий, я ему говорил — ну вот я сейчас подпишу контракт на пять лет, а вдруг меня что-то устраивать не будет, что-то не очень хорошее будет? Он говорит — да нет, тут всегда уволиться можно, а оказалось, что здесь даже испытательного срока не было. Причем когда я устраивался, уже пытался уволиться, тот человек был с ним в одном отделении — не уверен, что он об этом не знал. Все карты складываются.
Может, ему как-то сказали, да и он меня не знал, думал, что я приду и скажу — а я вот после разговора с этим сотрудником устраиваться не буду. У него бы тоже ничего не получилось, он бы сидел так же, скорее всего, боялся лишнего сказать и пытался сделать так, что я как бы благодаря ему и завербовался.
Иллюстрация: Виктория Ким / Медиазона
«Кей-джи-би» в XX веке
ВЧК меняла название на ГПУ, потом ОГПУ, но все это время ею руководил Железный Феликс (Дзержинский). Практически сразу после своего назначения он разослал агентов во все страны, важные для Советов, а также заложил основы советской резидентуры — теперь каждой торговой или дипломатической миссии СССР за рубежом полагался свой человек «из органов».
Главным успехом Дзержинского стала знаменитая операция «Трест», в ходе которой чекисты выманили в СССР двух главных врагов большевистской власти — британского шпиона родом из Одессы Сиднея Рейли и опекаемого им эсера-террориста Бориса Савинкова. Вскоре Рейли был казнен, а Савинков публично перешел на сторону большевиков и тут же покончил с собой.
В плане госбезопасности Дзержинскому действительно удалось подавить контрреволюцию. В процессе было немало жертв, однако жесткая политика чекистов помогла покончить с кровавой Гражданской войной, которая могла привести к еще большим жертвам.
С имиджем у Дзержинского тоже все было в порядке. Его симпатизанты воспевали его благородство, тонкий вкус и аристократическую красоту. Его политические противники обзывали его «думающей гильотиной» и обвиняли в неслыханных жестокостях — якобы он, например, за одну ночь велел расстрелять полторы тысячи заключенных просто потому, что неправильно понял указание Ленина.
Дзержинский яростно боролся с коррупцией и казнокрадством своих однопартийцев и нажил множество врагов. Нет сомнения, что, проживи он дольше, его непременно расстреляли бы собственные коллеги.
ОГПУ, НКВД, НКГБ, МГБ, — знаменитая контора на Лубянке, расположившаяся в здании страхового общества «Россия», сменила много имен, пока в 1954 году не стала легендарным КГБ. Первым председателем Комитета госбезопасности стал лучший друг Хрущева Иван Серов. Несмотря на казнь Берии и хрущевские реформы, личный состав бериевского ведомства, включая руководство, стройными рядами перешел в новую контору.
КГБ стал долгожителем среди советских спецслужб. Его успехи впечатляли. Ведомство разделало под орех террористические группировки националистов в Прибалтике и на Украине, ликвидировало Степана Бандеру, добилось полного прекращения забрасывания агентов ЦРУ на территорию СССР, обеспечило секретность переброски ядерного оружия на Кубу во время Карибского кризиса, завербовало начальника советского отдела ЦРУ Олдрича Эймса и еще сотни других важных информаторов рангом помельче.
Внутри страны граждане рассказывали про «контору» бесконечные анекдоты и смотрели фильмы про разведчиков, которые КГБ стал активно спонсировать при Андропове. Советская госбезопасность признавалась всеми — в том числе и стратегическими противниками — самой сильной в мире. Парадоксальным образом «органы» никак не уберегли страну, которую вроде бы охраняли, от распада.
«У меня появилось сомнение в желании проходить службу»
Константин
Я вижу, как со стороны все проходит, как хорошие парни, которые по девять-десять лет служат, один контракт заканчивается — и начинаются разговоры: «Давай, подписывай новый, и мы тебя переведем ». Завтраками-завтраками , люди все равно теряют интерес к службе, на восьмой-девятый год переводят их на другие специальности, и опять же предоставляют не то, что обещают.
Все понимают, что бывают разные отделения, и в некоторые отделения легче найти людей, а в наше — проблематично. Вообще в эту сферу тяжеловато попасть, значительные проверки, комиссии врачебные, слишком высокие требования, но бывает разное. А я не по специальности нужен там, а закрыть кадровую дырку, не хватает штата. Единственное достоинство, получается — то, что я прошел проверки.
Анатолий
Я вообще уже задумывался, хорошая ли у меня служба, перед выборами президента , когда я наблюдал бредовые ситуации, где всех обязывают идти голосовать за определенное лицо. В управлениях ставили кабинки для голосования. Приходишь на службу, говорят: «Ну все, родной, иди голосуй». Поднимаешься. Проголосовал здесь. Потом тебя могут отправить еще на школу, ну, просто контролировать мероприятия, поприсутствовать, координировать работу правоохранительных органов, а ты еще и там проголосуешь. То есть, грубо говоря, по два-три раза некоторые товарищи проголосовали.
Вы же понимаете, сотрудник органов безопасности — это не такой человек, который «да, Путин — хозяин, господин, Бортников — царь». Ты всегда хочешь, чтобы что-то менялось, чтобы институт власти совершенствовался. Даже когда были выборы, из 40 человек процентов 70, с кем я пообщался, за Грудинина голосовали. И я уже понял, что это бредовая ситуация, и у меня появилось сомнение в желании проходить службу.
Пенсионную под шумок провели — я из региона, там родители. Здесь у меня начальник отдела получает зарплату 140 тысяч, а там, допустим, папа за 16-20 тысяч трудится сутками. И вот такое неравенство… у меня постепенно зародилось сомнение вообще в правильности выбора профессии. Или митинги, когда определенное количество оперативной службы за тобой закрепляют: наблюдать, лазить там, туда-сюда. Ну глупости, вплоть до того, что выводят на кордон и мы какие-то сумки досматриваем.
Думаю, до увольнения ко мне нормально относились, нареканий по службе не было, у меня есть награды, поощрения от руководства самого высокого, письма благодарственные от командования — их не дают под копирку — в части меня считали хорошим, в список включали за достижения и безупречную службу.
Я пытался придумать, чем заняться в будущем, после увольнения. Складывалась такая иллюзия, что я ничего не умею, наверное. Я закончил военный институт ведомственный, я, по сути, послужил… а что я умею, что мне может пригодиться на гражданке? Но потом я переборол эти сомнения, думаю, поеду к родителям, буду помогать. Если не понравится в регионе, я всегда могу приехать обратно в Москву, найти на гражданке себе какую-нибудь работу со средним заработком.
И буду знать, что мне никто ночью не позвонит, что никто с меня не будет требовать, никто меня не будет унижать, никто не будет утыкать меня. И то, что я там себе хозяин. Я могу решить, что, вот, завтра я хочу отдохнуть, я возьму себе выходной, да, и отпуск я спланирую. А вы думаете, это прикольно, ездить, там, в Крым или в Сочи? Но это же вообще не круто. У нас нет такого уровня информации, к которой нужно ограничить доступ. Пусть бредово, но вот полиция — они всегда могли слетать в Кубу, Вьетнам, или Турцию им открыли в том году. Я вообще не был за границей. И я очень много хочу посмотреть, и я бы начал с ближайших, с какой-нибудь Латвии, Риги. Абхазия, хотя бы в Абхазию съездить.
Легенды про розги
Почти каждый новый правитель России, всходя на престол, политический сыск прикрывал. Но он тут же возрождался под другим названием. В 1762 году Тайная канцелярия была закрыта Петром III. Заодно он запретил пытки. Однако императора тут же свергла с трона родная жена Екатерина Алексеевна и буквально через несколько месяцев реанимировала Тайную канцелярию, переименовав ее в Тайную экспедицию. Возглавил новый орган Степан Шешковский, сделавший до этого карьеру в Тайной канцелярии.
Про Шешковского говорили, что в детстве его часто секли и с тех пор он мстил за свои беды всем попавшим в его руки. Пытки при нем возродились в полном объеме. По его приказу палачи истязали даже высокопоставленных дам. Так случилось, например, когда он расследовал дело о карикатурах на Екатерину II.
Порой императрица приказывала ему «слегка наказать» кого-нибудь из придворных. Того приглашали в Тайную экспедицию, но вместо разговора нещадно секли розгами. Дамы тоже могли попасть под раздачу.
Тайную экспедицию закрыл при своем восшествии на престол молодой и либеральный Александр I. Но через несколько лет она возродилась под названием Особой канцелярии. Впрочем, с обеспечением госбезопасности эта контора не справилась, проморгав восстание декабристов.
Николай I реформировал Особую канцелярию, превратив ее в Третье отделение ЕИВ канцелярии. Под многолетним руководством Александра Бенкендорфа Третье отделение расцвело, превратившись в натуральный КГБ XIX века.
Внутри страны сотрудники отделения выявляли радикальных сектантов, фальшивомонетчиков, иностранных агентов, политических преступников, коррупционеров. А в 1832 году при отделении была создана Служба политической разведки.
Бенкендорф лично давал советы дипломату и поэту Федору Тютчеву, как правильно вести в западных СМИ российскую пропаганду. Другой его агент, барон Швейцер, организовал пул подведомственных журналистов и литераторов, которые печатали в европейских СМИ статьи, отражавшие политическую позицию России. Это был прообраз «фабрики интернет-троллей».
В XIX веке на внешнюю разведку отлично работали отечественные интеллектуалы. Александр Грибоедов вел «Большую игру» против англичан в Персии. Иван Тургенев, по словам самого Юрия Андропова, был резидентом русской разведки в Париже «под крышей Полины Виардо».
Однако внутри страны имидж Третьего отделения становился все более отвратительным. Его руководителей, даже самых прогрессивных, считали жестокими палачами. Ходили слухи о том, что любого неблагонадежного человека сотрудники Третьего отделения могут внезапно пригласить на конспиративную квартиру. Там его заводят в комнату, сажают в кресло, но внезапно пол под ним проваливается. Человека фиксируют так, что нижняя часть его тела оказывается под полом, стаскивают штаны и секут розгами. Эту городскую легенду, родившуюся еще во времена Степана Шешковского, пересказал в «Бесах» Достоевский.
Третье отделение не смогло предотвратить многочисленные покушения на Александра II, не сумело предотвратить его гибель от рук народовольцев. Неудивительно, что сын погибшего, Александр III, расформировал контору. Однако уже через несколько месяцев ее сотрудники перекочевали в Секретное отделение при МВД.
Секретное отделение заигралось в провокационные игры с революционерами и погрязло в коррупции. Революция снесла его вместе со всеми органами старой власти. И вновь прошло всего несколько месяцев, как сотрудники только что созданной ВЧК заселились в помещение Охранного отделения — дом номер 2 по Гороховой улице. Коллеги из охранки щедро делились опытом с товарищами.
Советуем ознакомиться
Прямой узел: схема вязания. как завязать прямой узел
Ножи с серрейторной заточкой и сфера их использования
Нападения волков на урале и попытки лечения бешенства
Сигналы оповещения гражданской обороны и действия личного состава при получении сигналов. тема 2
Воздушно-космические силы россии: задачи, состав, командование, вооружение
Топ 20 лучших моделей арбалетов для охоты